Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

в отличие от Филиппа Августа, ждал восторженный прием. Во-первых, он был покорителем Кипра, с которого крестоносцы надеялись на регулярной основе получать продовольствие. Во-вторых, он потопил огромный корабль, который вез подкрепление и военные машины для осажденных. В-третьих, он привел с собой сильную армию.

И в-четвертых, своим богатством он затмевал всех в Святой земле. Среди ценностей, которыми восхищался рыцарский мир, не последнее место занимала щедрость. Многие укоряли Ричарда за любовь к золоту, но никто не мог обвинить его в жадности и скопидомстве. Львиное Сердце щедро делился содержимым своей казны с соратниками. Недаром о нем говорили, что за один месяц он раздает столько, сколько другие – за год.

Празднование в честь прибытия короля Англии длилось в лагере крестоносцев до поздней ночи: все продолжали танцевать и петь даже при свете факелов и костров. Однако пир закончился, и продолжились суровые военные будни. Практически сразу между сторонниками английской и французской партий в лагере крестоносцев возникла непримиримая вражда, чему в немалой степени способствовали и сами предводители.

Когда пизанцы и генуэзцы предложили свои услуги Ричарду Львиное Сердце, он с ходу отказал последним на том основании, что они успели пообещать помощь королю Франции и маркизу Монферратскому. С пизанцами же, сохранявшими до того момента нейтралитет, договор был заключен незамедлительно. Жоффруа де Лузиньян сеньор де Вуван, чувствуя за собой поддержку Ричарда, обвинил Коррадо от имени своего брата Ги в измене. Обвинение так и повисло в воздухе, поскольку никто не осмеливался предпринять решительные действия ни в отношении обвинителя, ни в отношении обвиняемого – слишком мощные покровители стояли за каждым из них. В конце концов у маркиза Монферратского не выдержали нервы, и он бежал к себе в Тир. Коррадо опасался не столько покушения на свою жизнь, сколько возможной конфискации Тира и передачи его во владение Ги де Лузиньяну.

Короли соперничали друг с другом во всем. Стоило Филиппу Августу предложить плату в размере трех золотых безантов[194] любому рыцарю, который поступит к нему на службу, как Ричард тут же приказал объявить, что заплатит четыре безанта. Приближенные обоих монархов изо всех сил старались превознести деяния своего господина и принизить заслуги противника.

Хотя слуги Филиппа Августа изображали Ричарда упрямым, ненадежным, лживым человеком, не совершившим ничего достойного, они не помешали королю Англии привлечь на свою сторону множество славных воинов. Среди них оказался даже Анри II граф де Шампань, который приходился племянником обоим королям. Когда у Анри истощились все припасы и деньги, он пошел к своему сюзерену королю Франции в надежде получить от него помощь. Филипп Август немедленно предложил ссудить ему 100 тысяч парижских ливров под залог его графства. Анри отказался от столь «щедрого» дара и обратился со своей проблемой к Ричарду, который тут же приказал выдать графу де Шампань 4 тысячи фунтов стерлингов и провиант для людей и коней. Щедрость Ричарда сделала Анри его сподвижником, а доблесть короля Англии побудила хранить верность сделанному однажды выбору до конца.

Обустраиваясь в лагере крестоносцев под Акрой, Ричард приказал собрать на новом месте деревянный замок Матегрифон и поставить свои осадные машины рядом с орудиями Филиппа Августа, Юга III герцога Бургундского, тамплиеров и госпитальеров. Король Франции очень гордился своим мощным мангонелем, который он весьма претенциозно назвал Malvoisin – «Злым соседом». Желая превзойти своего соперника, Ричард приказал соорудить передвижную осадную башню с площадками для арбалетчиков и лучников. Ее верхний ярус был выше городских стен, с него опускался перекидной мост, по которому штурмовой отряд мог атаковать защитников города.

Совместными усилиями крестоносцы медленно, но верно рушили стены Акры. Они обрушивали на них град камней, подводили мины. Боевой дух гарнизона падал, защитники были истощены и морально, и физически. Их ряды таяли, оставшимся в живых приходилось нести караул без отдыха и без смены, не расставаясь с оружием, – с момента прибытия под Акру Ричарда Львиное Сердце атаки на Акру не прекращались.

Время от времени, когда короли считали, что осадные орудия и землекопы достаточно потрудились, они отдавали приказ штурмовать город там, где укреплениям был нанесен максимальный ущерб. Тогда осажденные били в барабаны, посылая Салах ад-Дину весть о начале штурма. Султан немедленно начинал атаку на лагерь крестоносцев, вынуждая их сражаться на два фронта и не давая сконцентрировать все силы на городе.

* * *

Несмотря на свою любовь к рыцарским подвигам, Ричард отнюдь не был недалеким воякой, полагавшим весь смысл войны в молодецкой рукопашной схватке. Сразу по прибытии под Акру он озаботился созданием обширной шпионской сети, для которой активно вербовал бедуинов, живущих равно отстраненно как от христиан, так и от мусульман. Ричард изучал своего врага, его сильные и слабые стороны. Он никогда не отказывал достойному противнику ни в полководческих талантах, ни в высоких человеческих качествах. При этом Ричард нисколько не обольщался иллюзиями того, что личная приязнь и переговорный процесс могут во время военной кампании заменить вооруженную силу.

Король Англии быстро взял на вооружение восточную хитрость, скрывающую истинные намерения под личиной показного или даже совершенно искреннего расположения к собеседнику. Вершиной симбиоза политической необходимости, военной хитрости и дружеской симпатии стали его контакты с султаном Салах ад-Дином и переговоры с братом султана Сайф ад-Дином. Впервые Ричард отправил посланника к мусульманскому владыке 18 июня 1191 года и предложил личную встречу. Салах ад-Дин ответил, что готов на это пойти, но только если предварительно будут определены темы, подлежащие обсуждению. Тогда Ричард послал еще одного гонца с повторным предложением встретиться хотя бы для того, чтобы очертить круг вопросов, которые стоит поднимать на переговорах. Сам Салах ад-Дин выразил сомнение в целесообразности подобного мероприятия, но согласился прислать вместо себя Сайф ад-Дина.

На этом, однако, контакты христианского и мусульманского вождей прервались. Ричард Львиное Сердце тяжело заболел, а спустя несколько дней слег в постель также и Филипп Август. Хронисты называли недуг, сразивший королей, «арнальдия» или «леонарди». По всей вероятности, это была какая-то очень тяжелая разновидность цинги или лихорадки. Она вызывала покраснение и шелушение кожи, выпадение волос и слезание ногтей. Не исключено, что странные и непонятные нам медицинские термины не существовали тогда, в Средние века, а появились случайно в результате неправильной интерпретации слов переписчиком хроники.

В какой-то момент жизнь Ричарда была в серьезной опасности, но постепенно его состояние начало улучшаться. Как только король Англии смог приподниматься на постели, он потребовал, чтобы его отнесли к границе лагеря. Со своего ложа Ричард руководил осадными операциями и мастерски стрелял из арбалета в защитников стен, которым его временное отсутствие дало возможность немного передохнуть и подремонтировать стены.

Тем временем Салах ад-Дин со